Шизофрения психология болезни. Причины шизофрении

Шизофрения относится к группе психических расстройств, которые влияют на эмоциональную и волевую сферу человека, и тем самым усложняют его адаптацию в социуме. Не стоит думать, что такое отклонение относится к особенностям характера.

Это классическое заболевание, которое наблюдается и лечится исключительно специалистами. Самостоятельно от него избавиться нельзя. Даже если психосоматика имела место лишь единожды в жизни, это не означает полное излечение. Для шизофрении могут быть характерными длительные периоды ремиссии, что не исключает необходимость постоянного контроля со стороны психиатра.

Шизофрения относится к распространенным отклонениям. По данным статистических исследований около одного процента населения земного шара состоит на учете в клиниках с подобным диагнозом. А если учесть, что далеко не со всеми формами обращаются к психиатрам, то может цифра оказаться еще больше.

Биологические причины шизофрении

Шизофренией болеют люди разных поколений. Почему она возникает - точно не известно. Психосоматика у детей отличается от взрослых. Детская психика многие вещи воспринимает по-другому. Поэтому врачи очень осторожно относятся к постановке диагноза хотя бы до периода пубертата. В прошлые столетия, когда патология только изучалась, её было принято обозначать термином «деменция прекокс», что означало одно: неизлечимое состояние, которое возникает в детском возрасте и приводит к слабоумию.

Причины заболевания достоверно не известны. И многие обыватели, прочитав симптоматику, начинают пугаться: не коснется ли проблема моего «я», и смогу ли противостоять шизофрении?

Существует несколько теорий:

• Наследственность - к сожалению, различные проявления заболевания могут передаваться по родственной линии. Если в семье один из родителей болен, то существует 10% риск того, что ребенок может столкнуться с проблемой в будущем. Среди близнецов наследственная связь прослеживается практически в половине случаев. На пользу генетической предрасположенности говорят и те факторы, что в семьях, где не наблюдались отклонения, риск заболевания крайне мизерный и составляет меньше половины процента. А вот в семьях, где оба родителя болеют, вопрос «откуда берется шизофрения» у детей очевидна: в половине случаев проявляется наследственный фактор.
• Нарушение выработки дофамина - гормона и нейромедиатора, который влияет на эмоциональную сферу. При определенных аномалиях мозга допамин выделяется в повышенном количестве и приводит к постоянному сильному перевозбуждению. Как следствие - могут возникать галлюцинации, паранойя, одержимость.
• Патогенное влияние вирусов - существуют микроорганизмы, которые способны разрушать нервные клетки. Один из самых известных - это вирус герпеса. Его носителеми являются практически девяносто процентов населения земли. Но при нормальном функционировании организма, он никак себя не проявляет. Если же идет сбой, то вирус герпеса способен нарушать работу клеток мозга. К аналогичным последствиям приводит и токсоплазмоз.

Токсоплазмоз и риск развития шизофрении

Несколько лет назад американские ученые высказали предположение о том, что токсоплазмоз может стать пусковым механизмом для развития шизофрении. Простейший микроорганизм - токсоплазма, размножается в организме различных грызунов, которые становятся добычей кошек. Поедая зараженное животное, кот сам становится его носителем, и выделяет из своего кишечника вместе с фекалиями.

Для обычного человека с нормальным иммунитетом токсоплазмоз не представляет угрозы. Встретившись с возбудителем, организм вырабатывает против него антитела и проявления симптоматики заболевания не наблюдается. Токсоплазмоз опасен только для беременных женщин, которые инфицируются первично. В этом случае токсоплазмоз вызывает патологии развития плода.

По статистике треть человечества являются носителями этого простейшего микроорганизма. Возникает резонный вопрос: «каким образом я подвергаюсь опасности и могу заболеть шизофренией»? Ответ заключается вот в чём: токсоплазмоз способен поражать клетки мозга, в результате чего начинается активное продуцирование гормона допамина, что приводит к повышенной агрессии, появляется одержимость, паранойя и другие симптомы. Вредному влиянию микроорганизма особо подвержены дети и пожилые люди.

Таким образом, можно утверждать, что сам по себе токсоплазмоз не является причиной шизофрении. Но если есть определенные факторы (например, генетическая предрасположенность), которые являются тем самым катализатором, который способствует развитию заболевания и проявлению симптоматики.

Психологические причины возникновения шизофрении

Английский психиатр Тим Кроу высказал интересную гипотезу о том, что одной из причин отклонения стало умение человека разговаривать. Именно появление речи привело к асимметрии в развитии полушарий мозга, одна половина которого должна собирать и анализировать, а вторая - наполнять смыслом. Таким образом, можно утверждать, что осознание хомо сапиенс в эпоху палеолита своего «я» и стало одной из причин проявления шизофрении.

У Тима Кроу сразу появились оппоненты. Джонатан Бернс утверждал, что патология возникла на этапе социализации индивидуума. Не известно, были ли присущи симптомы заболевания в доисторические времена, но археологические раскопки дают право говорить о его существовании уже у древних египтян. Хотя свое название патология обрела всего сто лет назад.

Швейцарский врач Блейлер установил один из главных ее симптомов: двойственность отношения к разным вещам. Корни советовал искать в семейном воспитании, когда родители дают ребенку двойные установки. Например, вербально говорят одно, а на деле показывают совсем другое. Почему это способно стать спусковым механизмом? Детский возраст не дает возможности адекватно анализировать и воспринимать двойственные установки: малыш в одиночестве остается с противоречиями, на которые не может найти ответ. Именно таких деток некоторые специалисты считают в будущем потенциальными участниками различных форумов «я и борьба с шизофренией».

Существует и критический возраст, когда такие факторы могут найти выход в патологии. Это период полового созревания и до двадцати пяти лет.

Что вызывает шизофрению у детей?

Детский возраст является очень деликатным периодом. Именно в это время закладывается основа на будущее. У малышей и подростков патологию диагностируют крайне редко. Связанно это с особенностями развития. Можно заподозрить определенные шизоидные признаки, но окончательно диагноз будет поставлен только в старшем возрасте. Только раннее активное развитие болезни дает возможность определить факторы заболевания в детстве. Ведь прогрессирующая патология приводит к проявлению умственной отсталости, когда не только ухудшается речь, но и тормозится общее развитие. Ребенок выглядит неполноценным.

Патогенез шизофрении у детей:

1. Дошкольный возраст - характеризуется появлением необъяснимых страхов, галлюцинаций, приступов длительного плача, странного поведения, повышенной возбудимости, навязчивых состояний, импульсивности. Злокачественное течение сопровождается ретроградным поведением.
2. Подростковый возраст - известный психиатр Крепелин считал, что отклонение начинается именно в этом периоде жизни, вследствие чего дал ему название «деменция прекокс». Ведь практически такие же, как и у взрослых: сильная озабоченность и неудовлетворенность своими внешними данными (все время ищутся недостатки), бредовые состояния, склонность к суицидам, двигательные нарушения, бредовые идеи, агрессия. При этом, как и взрослый, ребенок не осознает, что «я - больной, и возможная причина - шизофрения». Паранойя в этом возрасте - редкое явление. Хотя сегодня уже точно установлено, что деменция прекокс, при котором возможны параноидальные признаки - начальная стадия проблемы (некоторые специалисты утверждение Крепелина не поддерживают и считают отдельным заболеванием).

Диагностировать патологию в детстве бывает трудно. Психосоматика этого периода особенная. Рекомендуется предварительно наблюдать за ребенком не менее шести месяцев, дабы удостоверится, что это действительно болезнь, а не личностные особенности характера.

Симптомы шизофрении

В интернет сети сегодня можно найти множество форумов, где собираются не только специалисты, но и пациенты, которым на собственном опыте знакома проблема «я и разные формы шизофрении». Каждому из них знакомы те или иные синдромы патологии:

• мысли и тело, которые перестают принадлежать личности. Появляется паранойя, что их могут украсть;
• голоса в голове, рассказывающие, что нужно или не нужно делать;
• бред - пациент начинает считать себя не тем, кем он есть на самом деле. Образы берутся из книг, компьютерных игр, кинолент;
• галлюцинации - возникают различные зрительные образы, которые мешают нормально жить;
• спутанные мысли - больному трудно сконцентрироваться. Он начинает одну мысль, а заканчивает другой;
• уход «в себя» - замкнутость, апатия. При этом могут появиться и агрессивные наклонности;
• кататонические синдромы - индивидуум замирает в определенной позе и перестает реагировать на то, что с ним происходит. Его «я» живет отдельно от тела, и в этом состоянии при шизофрении его можно поставить в любую позу.

Страх заболеть шизофренией может возникнуть у каждого человека. Но психиатры знают, что постановка диагноза возможна только при наличии не менее двух признаков, которые длятся больше месяца. Причем, даже если они возникли единожды, не факт, что смогут повторяться в будущем. В последнее время отмечается, что все больше пациентов имеют мягкие синдромы, которые не переходят в тяжелую форму и не требуют госпитализации. А их социальная опасность не больше, чем у здорового обывателя.

Паранойя и одержимость при шизофрении

Паранойя относится к состоянию, при котором могут появляться бредовые идеи. По сути - умопомешательство. Человек может не осознавать, что «я принимаю факты, которые не имеют никакого отношения к реальности и являются проявлением моей шизофрении».

Паранойя способна проявляться в двух формах психоза:

• хронический бредовый психоз - характерный для пациентов в возрасте от 25 до 40 лет. У них появляются внезапные мысли, которые культивируются, разрабатываются, систематизируются. Развивается такая паранойя медленно, иногда в течение десяти лет. Часто приводит к эмоциональному самоуничтожению, когда человеку постоянно кажется, что за ним следят, хотят убить, подставить. Одержимость убивает;
• параноидальный сверхценный бред - характерный для подросткового и юношеского возраста, когда начинается одержимость определенной идеей. В этот период трудно отличить патологию от особенностей личностного развития. Окончательно такая паранойя формируется только к 30 годам. Тогда сверхценные идеи перерастают в сверхценный бред, . Пациент культивирует свое «я», и такая форма шизофрении лечению поддается очень трудно.

Сегодня существует спор между психиатрами и служителями церкви, которые часто одно и то же явление (а именно одержимость) рассматривают с разных точек зрения. Иногда родственники приводят своих близких к батюшке с просьбой «изгнать бесов». И священнослужитель подтверждает, что одержимость возникла из-за того, что в тело подселилась какая-то сущность. В то же время психиатры последнего рассматривают как своего пациента. Официальная психиатрия не признает понятия «одержимость», а его психосоматика рассматривается как синдромы того или иного психического расстройства.

Когда человек утверждает, что «я одержим и ничего не могу поделать», то искать причину нужно именно в психиатрии.

Лечение шизофрении

Патогенез шизофрении, как и способы лечения заболевания, продолжают изучаться специалистами всего мира. Ведь человеческий мозг - один из самых сложных органов. Лечение патологии зависит от состояния пациента и тяжести заболевания. Применяется:

• индивидуальная терапия;
• работа в группах;
• физиотерапия;
• стабилизация состояния лекарственными средствами при амбулаторном наблюдении;
• госпитализация в стационар для снятия острых симптомов.

Тяжелые случаи лечатся шоковой терапией.

Следует знать, что чем раньше поставлен диагноз, тем благоприятнее прогноз. Если пациент осознает, что «я требую психиатрической помощи и шизофрения не приговор», это поможет ему быстрее обратиться за помощью. После снятия острого состояния следует программа стабилизации. Затем рекомендуется на протяжении года-двух посещать специальные группы или индивидуальные сеансы психотерапии. Такие методы позволяют перевести болезнь в стадию длительной ремиссии.

Шизофрения-это серьезное заболевание, которое влияет на то, как человек думает, чувствует и действует. У кого-то с шизофренией могут возникнуть трудности в различии между тем, что реально, а что нереально; может быть трудность в выражении нормальных эмоций, в социальных ситуациях.

Вопреки общественному восприятию, шизофрения не связана с раздвоением личности. Подавляющее большинство людей с шизофренией - не склонны к насильственным действиям и не представляют опасности для окружающих.

Каковы причины шизофрении?

Причины шизофрении, по-прежнему неясны. Некоторые теории о причинах этого заболевания включают:

Генетика (наследственность)

биология (дисбаланс в мозгу химии)

возможные вирусные инфекции и иммунные нарушения.

Ученые признают, что человек наследует тенденцию к развитию заболевания. Шизофрения может быть также вызвана природоохранными мероприятиями, такими как вирусные инфекции, или крайне стрессовые ситуации, или комбинация обоих.

Генетика помогает определить, каким образом мозг использует определенные химические вещества. Люди с шизофренией имеют химический дисбаланс серотонина и дофамина, которые являются нейротрансмиттерами. Эти нейромедиаторы позволяют нервным клеткам в мозге посылать друг другу сообщения. Дисбаланс этих химических веществ, влияет на то, как человеческий мозг реагирует на стимулы, - что объясняет, почему человек с шизофренией может быть перегружен сенсорной информацией (громкая музыка или яркий свет). Эта проблема в обработке различных звуков, образов, запахов и вкусов может также привести к галлюцинации или бреду.

Каковы ранние признаки шизофрении?

Признаки шизофрении являются различными для каждого. Симптомы могут развиваться медленно, в течение многих месяцев или лет, или могут появиться очень быстро. Болезнь может приходить и уходить в циклы обострения и ремиссии.

Признаки шизофрении, включают в себя:

Можно услышать или увидеть что-то, чего там нет

Постоянное чувство, что за ними следят

Своеобразная или бессмысленная манера говорить или писать

Чувство равнодушие к очень важных ситуациях

Ухудшение академической успеваемости или выполнения работ

Изменение личной гигиены и внешнего вида

Изменения в личности

Повышенный отказ от социальных ситуациях

Иррациональный гнев

Неспособность спать или концентрироваться

Ненадлежащее или странное поведение

Крайняя озабоченность религией и оккультизмом

Шизофренией страдает около 1% населения мира. Она не знает расовых, культурных или экономических границ. Симптомы обычно появляются в возрасте между 13 и 25.

Если вы или ваши близкиеимеют несколько из этих симптомов в течение более двух недель, обратитесь за помощью немедленно.

Каковы симптомы шизофрении?

В медицине могут использовать следующие термины при обсуждении симптомов шизофрении.

Бред – идеи, что другие лица могут поверить, что кто-то шпионит за ним или с ней, или что они кому-то известны.

Галлюцинации – могут увидеть, почувствовать, услышать или ощутить запах или вкус чего-то, что реально не существует. Наиболее часто -слушание воображаемых голосов, которые дают команды или комментарии.

Расстроенное мышление и речь... движемся от одной темы к другой, в нелепом стиле. Физические лица могут создавать свои собственные слова или звуки.

А также - социальная самоизоляция, крайняя апатия, отсутствие инициативы.

Какие существуют типы шизофрении?

Параноидальная шизофрения - человек чувствует себя крайне подозрительно, у него мания преследования.

Дезорганизованая шизофрения - бессвязные слова и мысли, но могут не иметь галлюцинаций.

Кататоническая шизофрения - человек часто принимает очень необычные положений тела.

Остаточная шизофрения - человек больше не испытывает иллюзий и галлюцинаций, но не имеет мотивации и интереса к жизни.

У человека есть симптомы, как шизофрении, та и , таких как депрессия.

Источник -

Пер. С польск. СПб., 1998. 294 с.

Тем, которые больше чувствуют и по-другому понимают и потому больше страдают, и которых часто мы называем шизофрениками.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Шизофрения - распространенное заболевание; каждый сотый человек страдает этой болезнью. Всем знакомо ее название. Но лишь немногие специалисты имеют представление о характере этого психического заболевания, самого удивительного из всех психозов. Шизофрения - загадочное заболевание, называемое психиатрами <дельфийским оракулом> психиатрии, ибо в ней концентрируются важнейшие проблемы человеческой психики. Этот психоз - в связи с богатством переживаний больных - называют также королевской болезнью.

Она заслуживает описания в виде отдельной монографии уже хотя бы потому, что проблематика шизофрении, будучи хотя и достаточно герметической и трудной для понимания, не должна оставаться сферой знания, знакомой только ограниченному кругу специалистов. Необходимо подчеркнуть, что углубление психопатологии шизофрении вводит читателя в основные проблемы жизни человека.

Несмотря на богатство шизофренических симптомов, многочисленные описания этого психоза, часто фрагментарные и односторонние, обычно страдают стереотипностью. Редкими являются монографии, которые описывают колоритную и необычную болезнь оригинально и увлекательно, но в то же время с научной объективностью. К числу таких работ относится данная книга профессора А. Кемпинского, руководителя психиатрической клиники медицинской академии г. Кракова.

Время от времени следует освежать психиатрическую тематику, вносить коррекции и даже ломать устоявшиеся взгляды, схемы и устаревшие способы интерпретации психопатологических явлений. В этом плане профессор Кемпинский успешно справился с очень сложной задачей, ибо технически невозможно написать книгу, содержащую все, что известно о шизофрении, а, кроме того, эти знания трудно изложить доступным языком не только широкой публике, но даже специалистам.

Автор в своих рассуждениях идет как бы двумя путями. Во-первых, он учитывает описание клинической картины, которое мы встречаем в клинических работах по психопатологии. Во-вторых, опираясь на собственный многолетний практический опыт, Кемпинский на философско-психологическом и в то же время на естественно-научной основе развивает собственную оригинальную концепцию. Он убедительно доказывает, что шизофреники, хотя и очень <другие>, но тоже люди, а не какие-то существа, подлежащие анафеме или отлучению. А. Кемпинский показывает богатство, оригинальность и даже красоту мысли, фантазий и позиции больных шизофренией. Он вышел за рамки банальных клинических описаний и затронул глубинные проблемы, обычно остающиеся вне поля зрения и плохо изученные. Классифицируя симптомы шизофрении, принимая за основу их тематику, структуру и колорит, автор анализирует среди прочего отношение больных к другим людям, миру, собственной социальной роли, самим себе, сексу и т. д.

<Метафизика> шизофрении, представленная в данной монографии, прочно опирается на конкретные реальные наблюдения. Выявление связей и сопоставления, например между переживаниями больных и знакомыми каждому впечатлениями из сновидений, приближает к читателю картину этой преудивительной болезни. Чтобы ввести читателя в мир переживаний больного шизофренией, автор пользуется как понятиями обиходного языка, так и психологическими терминами. Используются также понятия других научных дисциплин, когда, например, идет речь об изоляции и амплитуде чувств, о харизматическом аспекте, о героизме, об отношении к правде и лжи, о проблеме принятия решений и власти и т. п.

Книга профессора Кемпинского - об этом читатель должен знать заранее - не исчерпывает всей проблематики; например, автор сознательно не касается биохимических аспектов шизофрении. Дело в том, что данная монография написана в рамках определенной философско-психологической концепции.

Здесь мы встречаемся не только с трансформацией значений известных терминов, но и с предложением новых определений. К таковым относится, например, центральный для оригинальной концепции автора термин <информационный метаболизм>. Автор считает, что основной чертой жизни является энергетический обмен живого организма с окружающей средой. Ни один атом в организме не остается тем же самым. Постоянной остается только структура, определенный генетический план, который управляет непрерывным процессом обмена с окружающей средой.

Для того чтобы живой организм мог осуществлять энергетический обмен со своим окружением, он должен в нем ориентироваться. Поэтому уже на ранних этапах филогенеза наряду с энергетическим обменом появляется информационный обмен или, как автор метафорически обозначает этот процесс, информационный метаболизм. У человека развитие нервной системы создает исключительную и специфическую для него ситуацию. В этой ситуации информационный метаболизм играет чрезвычайно важную роль и тесно связан энергетическим метаболизмом.

Шизофрению автор трактует как нарушение информационного метаболизма. В предморбидном периоде жизни больных шизофренией часто наблюдается доминирование так называемой позиции <от> окружения. Нередко с детства и обычно с пубертатного периода будущие больные плохо чувствуют себя в своем окружении, бегут в мир фантазии, ощущают себя иными, нежели сверстники, не участвуют в совместных с ними играх, которые имеют важное значение для нормального развития человека. Аутистическая установка, как считает профессор Кемпинский, основывается, по существу, на ослаблении связи информационного метаболизма с окружающим миром.

Сохранность живого организма и его индивидуальность определяются структурой информационно-энергетического метаболизма. Эта структура остается относительно стабильной благодаря управляющим системам: генетической, эндокринной и нервной. Существует тесная корреляция между интенсивностью обмена с внешней средой (метаболизмом) и внутренним порядком организма. Ослабление метаболизма ведет к нарушению этого внутреннего порядка. Например, перед засыпанием ослабевает информационный метаболизм и одновременно нарушается его определенный порядок; мысли и чувства утрачивают их связный характер.

Во время сна информационный метаболизм понижается почти до нуля, а функциональные структуры, замкнутые в границах организма, образуют новый порядок - механизм сновидения. С позиций автора данной книги, два описанных в свое время Е. Блейлером осевых симптома шизофрении - аутизм и расщепление - можно, таким образом, трактовать как нарушение информационного метаболизма. Профессор Кемпинский усматривает в этом ключ к лучшему пониманию переживаний больного шизофренией.

Еще одна из многих рассматриваемых в книге проблем - экспрессия больных шизофренией. Эта экспрессия часто затрудняет контакт больных с социальным окружением, но бывает и так, что она возносит их к вершинам художественных либо научных достижений. Оказывается, что даже при так называемом шизофреническом дефекте многих среди этих больных трудно считать инвалидами.

Психопатологическая литература обогатилась книгой, отличающейся высоким научным уровнем, оригинальным подходом и проницательной трактовкой сложнейших психических явлений в норме и патологии.

Профессор доктор Е. Бжезицкий

КЛИНИЧЕСКАЯ КАРТИНА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Уже в древней литературе можно найти меткие описания шизофрении. Например, в Священном Писании выделяются два основных симптома шизофрении - аутизм и расщепление: <...встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни... И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много.> (Еванг. от Марка, 5, 3-10).

Если эпилепсия и депрессия (меланхолия) уже в древности трактовались как отдельные заболевания, то шизофрения дольше всего сохраняла печать одержимости тайными силами. Неопределенное и общее понятие безумия и помешательства (vesania) лишь во второй половине прошлого века было подвергнуто попыткам классификации: К. Кальбаум описал кататонию и vesania typica, характеризующуюся слуховыми галлюцинациями и бредом преследования, а его ученик, Э. Геккер,- гебефрению и, наконец, Э. Крепелин свел различные синдромы в единое целое. Для их определения он использовал предложенное в 1860 г. Б. Морелем понятие dementia praecox - раннее отупение. Доминирующим признаком, который позволил ему объединить в единое целое разнородные симптомы, было конечное состояние больного, которое характеризовалось чувственным отупением. Таким образом, одновременно оказались выделены несколько форм шизофрении: параноидальная, соответствующая vesania typica К. Кальбаума, кататоническая, гебефреническая и простая (simplex). Эта последняя соответствует тому случаю, когда картина болезни, характерная для конечного состояния, появляется уже в начале болезни. Само название (отупение) указывает на то, что оценка, данная этому заболеванию Э. Крепелиным, была скорее пессимистической. Крепелин смотрел на нее как бы с конца - через призму хронических <случаев>, пациентов, пребывающих в больнице годами.

В 1911 г. Е. Блейлер предложил понятие шизофрении от греческого schizo - расщепляю, разделяю, раздираю, и fren - сердце, разум, воля. В отличие от Э. Крепелина он смотрел на эту болезнь как бы от ее начала. Он считал, что болезненный процесс может задерживаться на разных стадиях развития и не обязательно в каждом случае будет вести к отупению. Характер болезни не всегда бывает затяжной; иногда она может длиться всего лишь несколько дней или даже часов, не оставляя после себя заметных психических изменений (т. н. шизофренических дефектов). В качестве осевых симптомов шизофрении Е. Блейлер выделил аутизм, т. е. оторванность от окружающего мира и замыкание в собственном, внутреннем мире, далеком от объективной действительности, а также расщепление (шизо), или, пользуясь модным ныне словом, дезинтеграцию всех психических функций. Также в отличие Э. Крепелина он не рассматривал шизофрению как единую нозологическую форму, но говорил о шизофрениях либо о формах шизофрении, подчеркивая тем самым возможность различной этиологии и патогенеза болезненного процесса.

Несмотря на чрезвычайное разнообразие взглядов на природу шизофрении в современной психиатрии, оба представленных взгляда Блейлера (характер осевых симптомов и многофакторная этиология) не утратили актуальности и до настоящего времени составляют главный фактор, интегрирующий противоречивые взгляды на шизофрению.

В последние годы среди некоторых психиатров наблюдается тенденция к тому, чтобы вновь использовать общее понятие vesania. Этим они стремятся подчеркнуть, что в психиатрии трудно оперировать нозологическими формами и значительно безопаснее пользоваться выделенными синдромами (это традиционная позиция французской психиатрии). Такая позиция оправдана с терапевтической точки зрения, и, видимо, с этим связана ее известная популярность. Ибо методы лечения подбираются соответственно синдромам, а не в зависимости от патологических диагнозов.

Таким образом, по прошествии ста с лишним лет цикл развития диагностических взглядов на шизофрению возвратился к исходному пункту.

Шизофрению часто называют королевской болезнью. Речь при этом идет не только о том, что она часто поражает умы выдающиеся и тонкие, но также и о ее невероятном богатстве симптомов, позволяющем увидеть в катастрофических масштабах все черты человеческой природы. Потому описание шизофренических симптомов оказывается неизмеримо трудным и всегда наивысшим и наиболее рискованным критерием психической проницательности.

Обсуждение психологии шизофрении и предложение экзистенциально-аналитической интерпретации этой болезни мы начнем с некоторых клинических наблюдений. В нашей работе с большим числом шизофренических пациентов вновь и вновь наблюдался особый психологический феномен. Пациенты утверждали, что время от времени они чувствовали, как если бы их снимали кинокамерой. После соответствующего исследования оказывалось, и это достаточно замечательно, что это чувство не имело галлюцинаторной основы: пациенты не утверждали, что они слышали звук работающего аппарата или, если они чувствовали, что их фотографировали, - щелкание затвора фотоаппарата. Они утверждали, что камера была невидима, а фотографирующий прятался. Отсутствовали параноидные идеи, из которых мог бы проистекать бред фотографирования, который в таком случае являлся бы вторичным бредом - носителем бреда преследования. Были, разумеется, случаи с бредовой подструктурой: пациенты, например, утверждали, что они видели себя в кинохронике. Другие утверждали, что их враги или преследователи шпионили за ними, тайком фотографируя. Но подобные случаи были нами исключены с самого начала из нашего исследования. Потому что в этих случаях ощущения пациентами, что их снимают кинокамерой, не были непосредственно переживаемыми, но конструировались впоследствии и приписывались прошлому.

Оставив, таким образом, в стороне эти особые случаи, мы могли бы остальные обозначить чисто дескриптивно как «бред чувствования себя объектом киносъемки». Эта форма бреда представляет собой подлинную «галлюцинацию познания» по Ясперсу; но она также может быть отнесена к «первичным бредовым чувствам» по определению Груле. Когда пациентку спрашивали, почему она думала, что ее снимают на кинопленку, хотя она не замечала ничего, что могло бы служить подтверждением этому, она характерным образом отвечала: «Я просто знаю это, но не знаю, как ».

Этот бред может принимать различные формы. Некоторые пациенты уверены, что их записывают на фонограф. Здесь мы имеем просто акустический аналог бреда кинозаписи. Еще другие пациенты верят, что их подслушивают. Наконец, встречаются такие пациенты, которые настаивают на том, что они определенно чувствуют, что кто-то добивается их или выражают столь же иррациональную уверенность, что кто-то думает о них.

Что является общим во всех этих переживаниях? Мы можем выразить это следующим образом: общее состоит в том, что личность переживает себя как объект - объект воздействия, исходящего от объектива кино- или фотокамеры, или как объект действия записывающего аппарата, или объект подслушивания кем-то, или даже разыскивания и думания со стороны кого-то, короче говоря, - объект разнообразных интенциональных актов со стороны других людей. Все эти пациенты переживают себя в качестве объектов психической активности других личностей, потому что различные виды задействованной аппаратуры суть только символы, механические расширения психики других лиц или их интенциональных актов видения и слышания. (Таким образом, ясно, что подобные механические устройства представляют для шизофреников род мифической интенциональности).

В этих случаях шизофрении, таким образом, мы имеем дело с первичным бредовым чувством, которое может быть названо «переживанием чистой объективности». Все феномены, которые соответствуют таким обозначениям, как: «бред воздействия», «бред наблюдения» или «бред преследования», могут интерпретироваться как отдельные формы более общего переживания чистой объектности. Шизофреник переживает самого себя в качестве объекта наблюдения или интенций преследования со стороны других людей.

Мы рассматриваем переживание чистой объектности как аспект того центрального нарушения «эго», которое Груле относит к числу «первичных симптомов» шизофрении. Мы можем свести различные формы переживания чистой объектности к общему закону шизофренического переживания: шизофреник переживает самого себя, как если бы он, субъект, был трансформирован в объект. Он переживает психические акты, как если бы они были обращены в пассивное настроение. В то время как нормальная личность переживает себя думающим, смотрящим, наблюдающим, влияющим, слушающим, подслушивающим, добивающимся, ищущим и преследующим, фотографирующим или снимающим кинокамерой и т. д., шизофреник переживает все эти акты и интенции, эти психические функции, как если бы они были трансформированы в пассивные состояния: «за ним наблюдают», «о нем думают» и г. д. Другими словами, при шизофрении имеет место переживание пассивизации психических функций.

Мы рассматриваем это явление как универсальный закон психологии шизофрении.

Интересно наблюдать, как переживаемая пассивность у таких пациентов даже в речи приводит их к использованию переходных глаголов в пассивном наклонении там, где активные непереходные глаголы были бы более подходящими. Так, например, одна шизофреническая пациентка жаловалась, что она не чувствует себя бодрствующей, но всегда так, как если бы ее будили. Эта тенденция пассивизации объясняет хорошо известное избегание шизофрениками глаголов и предпочтение существительных, так как по самой своей природе глагол предполагает и выражает активное переживание.

Типичный язык аутистических шизофреников, т. е. таких, которые погружены в свои собственные фантазии и потому «инактивны» в отношении внешнего мира, имеет другую характерную особенность: преобладание экспрессивной функции по сравнению с репрезентативной. Таким образом, мы можем объяснить и фактически даже понять искусственно создаваемые языки многих шизофреников, которые перестали реагировать на нормальный язык, ограничивая нас экспрессивными элементами языка, общением с пациентом так, как если бы мы «разговаривали» с собакой. Интонация оказывается более значимой, чем слова.

Наша интерпретация шизофренического способа переживания как пассивизации психической активности близка к теории шизофрении Берца. Берц говорит о недостаточности психической активности у шизофреников. Он считает главным симптомом шизофрении «гипотонию сознания». Если мы рассмотрим гипотонию сознания в связи с тем, что мы обозначили как переживаемую пассивизацию, мы придем к экзистенциально-аналитической интерпретации шизофрении: при шизофрении «эго» поражается как в отношении сознания, так и в отношении ответственности. Шизофреническая личность претерпевает ограничения в отношении этих двух экзистенциальных факторов. Шизофреническая личность переживает себя настолько ограниченной в своей полной человечности, что не может более чувствовать себя реально «существующей». Таковы особенности шизофренического переживания, которые побудили Кронфельда назвать шизофрению «антиципированной смертью».

Берц проводит четкое разграничение между процесс-симптомами и дефект-симптомами, и как раз исключительно на процесс-симптомах основаны все феноменолого-психологические интерпретации шизофрении. Экзистенциально-аналитическая интерпретация шизофренического способа переживания также принимает процесс-симптомы за исходный пункт. На наш взгляд, аналогично шизофреническому расщеплению между процесс- и дефект-симптомами существует расщепление между двумя способами переживания у нормальных личностей: переживанием засыпания и сновидения. К. Шнейдер в его исследовании психологии шизофрении мудро принимал в качестве ее модели сомнолентное мышление, - скорее, нежели мышление в сновидении. Последнее было выделено К. Г. Юнгом, который интерпретирует шизофреника как «сновидца среди бодрствующих».

Каким образом нормальное переживание засыпания напоминает шизофренический способ переживания? Дело в том, что сомнолентное состояние также обнаруживает гипотонию сознания или, пользуясь выражением Жане, «abaissement mentale». Леви отмечал «полуготовые продукты мышления», а Майер-Гросс говорит о «пустой шелухе мышления». Все эти феномены можно обнаружить как в нормальном сомнолентном, так и в шизофреническом мышлении. Кроме того, школа Карла Бюлера говорит о «мыслительных паттернах» и о «свободной форме» мышления. Исследования Леви, Майер-Гресса и Бюлера поразительно согласуются в этом отношении. Мы можем выразить это следующим образом: из сомнолентного состояния индивид переходит в состояние сна через чистую форму мысли, вместо того чтобы заполнять ее.

Мышление сновидения отличается от сомнолентного мышления тем, что сновидение использует фигуративный язык. В процессе засыпания сознание понижается до более низкого уровня, обозначаемого как гипотония сознания. В момент, когда этот процесс закончен и, так сказать, достигнуто дно сознания, непосредственно начинается сновидение. Сновидение, таким образом, развертывается на этом пониженном уровне сознания. В соответствии с функциональными изменениями, которые осуществляются во время перехода от бодрствования ко сну, спящий «регрессирует» до примитивного символического языка сновидений.

На минутку, однако, давайте оставим в стороне фундаментальное различие между процесс- и дефект-симптомами шизофрении и зададимся вопросом, до какой степени другие симптомы шизофрении, помимо тех, что мы обсуждали (нарушения «эго» и мышления), согласуются с представленной здесь теорией: чрезвычайной пассивизацией переживания психических процессов. В этой связи мы не будем обсуждать, до какой степени моторная система шизофреника также подвергается подобной пассивизации, хотя наша теория, пожалуй, могла бы пролить свет на кататонические и каталептические формы шизофрении. Мы ограничим наше обсуждение психологической проблемой слуховых галлюцинаций при шизофрении. Если мы начнем с феномена «думания вслух», принцип пассивизации может послужить ключом к данной загадке. Мышление нормальной личности сопровождается более или менее осознаваемой «внутренней речью». Эти акустические элементы переживаются шизофреником в пассивной форме; он чувствует, что его мысли приходят извне, и в результате «слышит голоса», переживая свои мысли, как если бы они были перцептами. Ибо, что такое галлюцинация, если не переживание чего-то внутреннего и личного, как чуждого данной личности, так, как если бы оно было проявлением чего-то внешнего?

К сожалению, нет возможности использовать это открытие переживаемой пассивизации в практической терапии. Но практика дает широкое эмпирическое подтверждение теории. Например, молодой человек обратился к нам в связи с тяжелым бредом отношения. Лечение состояло в выработке установки - не обращать внимания на воображаемых наблюдателей и не следить за теми, которые якобы следят за ним. (Вопрос о том, были или нет какие-либо основания для его веры в то, что он окружен шпионами, был исключен из обсуждения с самого начала). Его чувство, что он находится под наблюдением, исчезло. Как только он ослабил свое тщательное наблюдение за своим окружением, ослабилось его постоянное состояние настороженного стремления обнаружить воображаемых наблюдателей, и случилось чудо - шпионы исчезли сами собой. Как только он прекратил собственное наблюдение, прекратилось его соответствующее пассивное переживание чувства, что он находится под наблюдением.

На наш взгляд, это может быть объяснено только посредством допущения, что лежащее в основе нарушение обусловило инверсию переживания наблюдения, превратило его в пассивное настроение, переживание себя в качестве объекта наблюдения.

Специальный экзистенциальный анализ вовсе не должен ограничиваться случаями тяжелого шизофренического расстройства. Многое может быть выявлено относительно шизофренического переживания посредством анализа пограничных случаев, таких как, например, приведенный выше случай молодого человека с бредом отношения. По этой причине мы будем заниматься с такими формами шизоидного характера, которые раньше обозначались термином «психастения». Главной особенностью этого заболевания является то, что принято описывать как «sentiment vide» (Чувство пустоты); при этом бросается в глаза недостаток «sentiment de realite» (Чувство реальности). Один из наших пациентов пытался описать свои ощущения, сравнивая себя со «скрипкой без резонатора, совершенно без резонанса»; он чувствовал себя «как если бы» он был «только своей собственной тенью». Этот недостаток «резонанса», на который он жаловался, производил в нем чувство деперсонализации.

Хауг написал интересную монографию, в которой он доказывает, что чувство деперсонализации может быть вызвано преувеличенным самонаблюдением. Мы хотели бы добавить некоторые комментарии. Знание никогда не является только знанием о чем-то, но также и знанием о самом знании и, кроме того, знанием о том, что познание осуществляется «эго». «Я знаю нечто» означает все сразу; «Я знаю нечто» и «Я знаю нечто» и одновременно «Я знаю нечто». Психический акт познания или мышления вызывает, так сказать, вторичный, рефлексивный акт, объектом которого являются первичный акт и «эго» как исходный пункт первичного акта. Иными словами, акт познания превращает субъекта в объект. Первичный акт, отраженный вторичным рефлексивным актом, становится психической данностью, квалифицируется как психический акт; переживаемое качество «психического», следовательно, возникает только в рефлексии и через рефлексию.

Попробуем рассмотреть эти взаимосвязи с привлечением биологической модели. Предположим, что первичный психический акт соответствует в нашей биологической модели псевдоподии амебы, которая вытягивается из ее клеточного ядра к некоторому объекту. Тогда вторичный, рефлексивный акт будет соответствовать второй, меньшего размера псевдоподии, которая «поворачивается» к первой вытянутой псевдоподии. Не составляет труда далее вообразить, что эта «рефлексивная» псевдоподия, оказавшись слишком туго натянутой, может утратить ее связь с плазмой клетки амебы и оторваться. Нечто похожее происходит в результате преувеличенного процесса самонаблюдения, обусловливающего деперсонализацию. Преувеличенное самонаблюдение означает перенапряжение; связь с наблюдающим «эго» обрывается, и психические функции оказываются предоставленными сами себе. Преувеличенный рефлексивный акт самонаблюдения может быть уподоблен слишком тугому натяжению струн интенциональности, столь сильному, что они обрываются и более уже не чувствуется связи с первичным актом и активным «эго». Из чего с необходимостью следует потеря чувств активности и личности; нарушенное «эго» чувствует себя деперсонализованным.

В психике происходит следующее: как результат сопутствующей рефлексии, психический акт становится мостом между субъектом и объектом и, кроме того, субъект становится носителем всей психической активности. «Обладая чем-то», я имею наряду с этим «чем-то» само это обладание, а также «эго» как самость. «Самость», таким образом, есть «эго», имеющее само себя, «эго», которое стало осознающим самое себя. Для этого осознавания через саморефлексию также имеется биологическая модель, а именно филогенез проэнцефалона: передний мозг складывается вокруг мозгового ствола, «сгибаясь назад», подобно тому как тормозящая функция сознания «отражается» на инстинктивных реакциях диэнцефалических центров.

Мы говорили, что в случае деперсонализации «струны интенциональности» натягиваются столь туго, что они могут оборваться, и что это может служить объяснением того, почему преувеличенное самонаблюдение вызывает расщепление самоосознания «эго». Ясно, таким образом, что гипотония сознания при шизофрении может обусловливать такого же рода расстройство «эго», что и гипертония сознания при психастении. Различие между шизофреническим расстройством «эго» и психастенической деперсонализацией состоит только в следующем: в первом случае струны интенциональности слишком слабые (гипотония сознания), в то время как в последнем они натянуты столь туго, что обрываются (гипертония сознания).

Вместе с пониженным уровнем сознания, к которому личность регрессирует во время сна, развивается нон-патологическая гипотония сознания. Мы можем, следовательно, ожидать ее выражения в снижении тенденции к рефлексии. Мы можем допустить, что в сновидении рефлексивная обработка психического акта более или менее, так сказать, выключается. Результатом этого выключения является то, что перцептивные элементы «свободно возникающих образов» могут сплетать их галлюцинаторные паттерны без контроля со стороны высших способностей.

Если в заключение мы рассмотрим открытия специального экзистенциального анализа относительно существенных различий между обсессивно-невротическим, меланхолическим и шизофреническим способами переживания, мы сможем подвести итог следующим образом. Обсессивный невротик страдает от гиперосознания. Шизофреник страдает от гипотонии сознания. Шизофреник переживает ограничение «эго» как в плане сознания, так и ответственности (переживание чистой объективности или принцип пассивизации). В этом состоит основное различие между шизофреником и меланхоликом. Потому что болезнь меланхолика может быть понята в экзистенциально-аналитических терминах только как формирование болезненного процесса у человеческой личности, т. е. через модус человечности. При шизофрении, однако, как показывает экзистенциальный анализ, поражается именно человечность личности, подвергаясь воздействию болезненного процесса. Тем не менее даже у шизофреника сохраняется остаточная свобода относительно судьбы и болезни, которой человек всегда располагает независимо от того, сколь больным он может быть, во всех ситуациях и в каждый момент жизни, до самого конца.